– Взгляни, Акотолп, – наконец сказала Вейнте". – Твои глаза и разум принадлежат ученой. Скажи, что ты видишь?

Акотолп взяла снимок, пригляделась.

– Это один из убийц-устузоу. Самец, наверное, – у самок здесь два органа. Он прикрывает глаза и смотрит вверх так, что лица не видно. А на груди у него какой-то узор.

– И ты тоже заметила. Не металлический ли это зуб, подобный тому, что ты спрятала когда-то в пузырь?

– Возможно. Прискорбно неясны детали. Да, это может быть и предмет из металла.

– Трудно поверить. Неужели это тот, кого я так долго искала? Неужели он там?

– Большая возможность-убеждение. А вот еще кое-что интересное, о чем я умолчала перед эйстаа. Видишь на этом листке примитивное сооружение? И две фигурки возле него?

Акотолп ткнула большим пальцем в снимок.

– Необъяснимо, – нерешительно произнесла Вейнте". – Иилане' и устузоу. Возможно ли такое?

– Мы можем только догадываться. Что, если иилане" держат в плену? Она цела и невредима – это видно и на других снимках. И находится очень близко от логова устузоу.

Вейнте" затрепетала от возбуждения.

– Тогда этот устузоу и есть Керрик, которого я ищу. Только он умеет общаться с иилане". Далеко ли они отсюда?

– Менее чем в дне пути на урукето.

– А мы как раз в урукето… – Тело Вейнте" задергалось, повинуясь нахлынувшим чувствам. Она не сразу овладела собой. – Увы, не сейчас. Сейчас отправляемся на юг. Есть там некая Энге, которую мне бы очень хотелось снова увидеть.

– Ко мне приходили, – сказала Энге. – С известием, что ты хочешь срочно видеть меня.

– Срочность – понятие относительное, если имеешь дело с Дочерьми Дремоты, – недовольно проворчала Амбаласи. – Я отправила весть уже довольно давно, чтобы не помереть от старости, пока вестницы доберутся до тебя.

– Что же срочного в твоем деле?

– Оно важно лишь для меня. Мои исследования завершены. Остается целый континент – пусть его исследуют другие. У меня есть и записи, и образцы. Будет над чем поразмышлять. Я открыла путь – пусть по нему следуют другие. И теперь возвращаюсь в Энтобан.

– Внезапное, неожиданное решение – скорбь, нежеланная информация.

– Для тебя одной, Энге. Остальные будут только рады. И я с неменьшей радостью повернусь к ним спиной. Все мои записи запечатаны и погружены на урукето. Сетессеи отправится со мной. Она уверяет меня, что научила двух Дочерей использовать нефмакел и обрабатывать раны. Так что вы не умрете сразу после нашего отбытия.

– Внезапность решения смущает-печалит меня. Я знала, что этот день настанет. Присутствие твое доставляет удовольствие. Отсутствие создает пустоту.

– Заполняй ее мыслями об Амбаласи и другим прикажи.

– Конечно же. Но я рада, что урукето вернется в Йибейск.

– С радостью придется повременить: я намереваюсь держаться подальше от Йибейска и его разъяренной эйстаа. Когда я доберусь до Энтобана, урукето вернется сюда – на вашу ответственность.

– С благодарностью принимаем ее на себя.

– Есть еще кое-что. Пойдем со мной.

Амбаласи повела Энге не в урукето, а на поджидающую рядом лодку. Теперь она была уже объезженной и, повинуясь движениям пальцев Амбаласи, заскользила по реке. Сразу за городом Амбаласи направила лодку к берегу и прикрепила ее к дереву.

– Ты узнаешь это место? – спросила она.

– Не забуду. Тут мы впервые увидели сорогетсо. Я много раз приходила сюда и учила их язык. Теперь их нет… – В голосе Энге слышалось сожаление, даже печаль.

– Они живы и здоровы. Независимость их обеспечена, последовательницы Угуненапсы не испортят уникальную культуру. Сюда.

Плавающее дерево теперь оставалось на месте: ветви его глубоко вошли в ил. Перебравшись на другой берег, иилане" пошли по некогда утоптанной тропе, ныне заросшей высокой травой. Выйдя на заросшую поляну, Амбаласи указала на обрушившиеся укрытия сорогетсо.

– Их следовало забрать отсюда, поскольку здесь на них могли оказать воздействие твои склонные к спорам товарки. Культура их оказалась в опасности. Она находится на линии раздела – на пограничной линии между использованием материалов и самой жизнью. Изумительная возможность для наблюдений-изучения. Для других ученых – не для меня. Я расскажу, где искать сорогетсо. Пусть завершают мою работу. Остается мой последний вклад в дело Угуненапсы. Решение проблемы, которой я уделила некоторое внимание. Интересное предложение. Неразрывность.

– Понимание не дается мне.

– И не должно даваться. Говоря честно – когда вы умрете, умрут и теории Угуненапсы.

– Твои слова абсолютно верны и глубоко печалят меня.

– Тогда перестань печалиться – сейчас увидишь решение вашей проблемы.

Они вышли на пустынный берег озера. Амбаласи огляделась и издала простейший призыв, требующий внимания к говорящей. А потом опустилась с усталым вздохом на хвост.

Послышался шорох, и из кустов вышла невысокая молодая фарги.

«Вместе», – просигналила ей Амбаласи выступившей на ладонях окраской.

«Вместе», – ответила фарги и, заметив Энге, задрожала от страха.

– Будь без страха, – медленно и отчетливо проговорила Амбаласи. – Приведи остальных.

Энге смотрела вслед фарги, не веря своим глазам.

– Фарги… здесь? – проговорила она. – Такие маленькие. Они сорогетсо?

– Конечно. Всех взрослых иилане" я увезла отсюда и тогда заметила в озере юное эфенбуру и почувствовала свою ответственность за него. Я боялась, что, выйдя из воды и не встретив никого, кто стал бы с ними говорить, они погибнут. Поначалу я думала, что их нужно отвезти к старшим, но тут обнаружились определенные сложности. В озере оказалось эфенбуру еще моложе – они выйдут из воды позже и присоединятся к этим. И я не захотела вмешиваться в естественный процесс. А потом увидела единственное решение двух задач сразу. Как ты думаешь – какое?

Переполняемая чувствами, Энге не могла спокойно говорить.

– Спасение. Мы будем рядом, когда они выйдут из воды. Они научатся говорить, присоединятся к нам и будут говорить с теми, кто выйдет за ними.

– Это решение их проблемы. А другой?

– Ты спасаешь Дочерей Жизни. Теперь мудрость Угуненапсы сможет жить вечно.

– Насчет вечности я не уверена, но хоть чуть-чуть поживете. Ты понимаешь, что вы не можете смешать свою кровь с их кровью? Метаболизм сорогетсо слишком отличен от вашего. И когда они достигнут зрелости, пригляди, чтобы сорогетсо соединялись только с сорогетсо. Сумеешь ли ты обуздать похоть Дочерей?

– Мы жаждем только мудрости, тебе нечего бояться.

– Хорошо. Пойми, что связь между вами должна быть не генетической. Настанет день, когда последняя Дочь Смерти умрет от старости. Останутся одни сорогетсо.

– Понимаю смысл твоих слов. И вновь уверяю тебя – это неважно. Главное, чтобы жили восемь принципов Угуненапсы.

– Хорошо. Значит, я могу отправляться. Все важные работы завершены. Возвращаюсь к цивилизации с ее удобствами и преклонением перед эйстаа. Предвкушаю удовольствие – наконец-то смогу забыть это кошмарное имя – Угуненапса.

Глава 32

Торг занял весь день и продолжался на следующий. Парамутанам слишком нравилось это занятие, чтобы так быстро с ним покончить. Вскоре Ханат и Моргил заразились их энтузиазмом. И жалели, что взяли с собой мало вещей для обмена. Кто-то упомянул свежее мясо. Все дела пришлось отложить: схватив луки, оба охотника опрометью бросились в лес. Парамутаны были непревзойденными охотниками моря, однако в лесу им не хватало сноровки тану.

Четыре оленьих туши были встречены громкими возгласами одобрения.

Попировали, потом торг возобновился. Завершение его по обоюдному удовольствию также отметили пиром.

Керрик уселся в сторонке на одной из дюн и задумался, глядя на море. К нему подошла Армун. Взяв ее за руку, он усадил ее рядом с собой.

– Теперь они учат друг друга петь, – сказала она, – хотя не понимают смысла слов.